После тяжких дорог войны жизненный путь вывел фронтовика Сергея Осипова на педагогическую ниву. Более сорока лет работал он школьным учителем и преподавателем педагогического училища в Сенгилее, воспитал целую армию учеников, которые его помнят и любят. В последние годы, когда появилась возможность печататься, выпустил один за другим пять поэтических сборников, в которые вошла лишь малая часть из написанного за жизнь. С.А. Осипов мог бы отчитаться за каждый год, за каждый прожитый день. Но мы предполагаем, а Бог располагает. Всего два месяца не дожил поэт до своего 75-летия.
Перед самой смертью в 1996 году позвонил мне из госпиталя. Попросил срочно прийти. Мы долго говорили с ним о поэзии, вспоминали былые годы, близких и знакомых. Я неумело и неловко пытался его подбодрить, мол, все будет хорошо, болезнь отступит. Но он не обманывался, чувствовал, что роковая развязка не за горами. И поэтому, когда, прощаясь, я жал его ослабевшую руку, он тихо сказал: «У меня скоро юбилей. Что бы ни случилось, напиши в этот день хотя бы несколько строк. Пусть люди вспомнят обо мне».
Это была его последняя, предсмертная просьба. Потому что через день его не стало.
И сейчас уже в пустоту говорю: «Дорогой мой учитель, я бы и так обязательно, по воле собственной души написал. О таких светлых людях мы не должны забывать». После с волнением в душе я узнал о таком факте: Сергей Александрович, чувствуя, что жизнь уходит, как сквозь пальцы родниковая вода, послал заранее своим друзьям поздравления с их днями рождения. Те удивлялись. Им было невдомек, что это была не досадная ошибка... Просто Сергей Александрович боялся, что уйдет из жизни, не поздравив дорогих ему людей. Как же нужно любить этот мир и людей, чтоб в горькие часы тяжкой болезни думать не о себе, а о других!
Узнал горькую весть, что С.А. Осипова не стало. И почему-то непреодолимо захотелось повидаться с Волгой. Послушать легкое шуршанье волны, похожей на вкрадчивый шепот, охватить взглядом волжские дали.
Когда бывает особенно тяжело, я прихожу к Волге, она вселяет силы, успокаивает, словно своей накатной волной смывает все боли и горести. В тихий июльский вечер берег был безлюден. Я взглянул вдаль. И словно из волжской глубины всплыл перед взором такой же теплый летний вечер, только проплывший над землей лет двадцать пять назад, и не здесь, в городе, под надзором высоких, стоглазых, суетливых коробок, а в живописном месте (вниз по течению от Сенгилея) с поэтичным бурлацким назанием Нижняя Бечева.
Именно туда мы приплыли с Сергеем Александровичем на рыбалку. Из дома взяли самое необходимое: хлеб, картошку, лук, соль... Остальное должна была подарить река. И она щедро с нами делилась. Потому что мой школьный учитель был умелым и удачливым рыбаком; какая только рыба ни цеплялась на его удочки! Именно тогда я в первый (и, видимо, в последний) раз попробовал царскую (тройную) уху.
...Лес по крутому склону сбегал прямо к воде, и на его пригретых июльским солнышком полянах буйно цвели зверобой и душица. И в окружении целебного разнотравья заварку мы брали не из магазинной пачки, а с ближней поляны.
Вечер наплывал незаметно, словно синий низовой туман, пряча за мглою волжские дали, растворяя в темноте деревья и кустарники. Все засыпало до утра. И лишь Волга не спала, работала и день, и ночь: нескончаемой чередой вверх и вниз шли суда. Мигали напряженно вдалеке бакены, будто повторяя пульсацию главной реки.
У нас на берегу тоже был огонек: пламя костра колебалось из стороны в сторону, словно сама ночь махала ярким платком проплывающим. Как хорошо было тогда у костра, – не припомню ничего лучше. Мы читали стихи, говорили о жизни, о звездах. И восхищались Волгой: такой прекрасной я больше ее никогда не видел. Тишина, костер, звезды над головой, пароходы, расцвеченные огнями, и шуршащая набегающая волна, пахнущая ночной свежестью и рыбьей чешуей...
...И вдруг я очнулся от воспоминаний. Так же вкрадчиво плескалась у ног волжская волна. Но перед взором был совсем другой пейзаж. Между теми дальними вечерами и нынешними – словно пропасть разверзлась: Волга в разгар навигации пуста и безлюдна, словно обворованная.
Заядлый рыбак, Сергей Александрович последнее время вообще не брал в руки удочку. И даже редко приходил на берег: не мог смотреть на водную пустыню – душа обливалась кровью...
...А Волга шептала о чем-то сокровенном. И снова наплывали воспоминания, словно принесенные волной.
Помню, как будучи завучем, Сергей Александрович организовывал в школе литературно-творческий кружок. Искренне, по-детски радовался, когда на занятие пришло более десятка ребят. Конечно, многие здесь были случайными людьми: поэты-писатели рождаются не так уж часто. И все же добрый, внимательный учитель в каждом из нас старался найти поэтическую искру, восторгался каждым удачным словом, каждой открытой, найденной строчкой. А по ночам допоздна правил наши литературные опыты, готовя их для публикации в районной газете. Когда из школы перешел работать в педагогическое училище, полностью переключился на районное литобъединение «Истоки», самое известное и старейшее в нашей области. 35 лет бессменно руководил этим творческим коллективом. И на каждое занятие шел, как на праздник: общение с одаренными людьми его самого заряжало поэтической энергией.
К нему приходили люди самых разных возрастов. И в каждого он вселял веру в поэтический дар. Среди его бывших учеников два профессиональных писателя. И множество одаренных литераторов. А сколько у него школьных учеников – не сосчитать. И все с любовью и благодарностью вспоминали о нем. Часто, приезжая в родной городок, приходили проведать постаревшего учителя. Всех их он помнил поименно. И вставал на защиту, не раздумывая, если в этом была необходимость.
В семье бывшего ученика, который жил недалеко, семейная жизнь не заладилась: частые раздоры-скандалы. Дело дошло до милиции. Приехал к С.А. Осипову блюститель порядка и стал расспрашивать его об этих ссорах. Сергей Александрович не выдержал, взорвался: «Да вы что, хотите, чтоб я давал показания на своего ученика?! Я могу поговорить с ним по душам. Но, чтоб собирать компромат, – этого не дождетесь!». Так и уехал милиционер несолоно хлебавши. Правда, и дебоширу от учителя досталось. Притих. Присмирел.
До сих пор удивляюсь его вниманию и доброжелательности. Подобные люди в наше время почти уже не встречаются. До последнего времени на каждую мою публикацию стихов, рассказов Сергей Александрович обязательно присылал письмо с подробным анализом каждой строчки. И в этих рецензиях, в основном, были одобрение и поддержка.
Я тоже искренне радовался его творческим удачам. Безусловно, мой школьный учитель интересный и одаренный поэт. С добрым и зорким взглядом на мир. К тому же – и талантливый публицист. Сколько было опубликовано в районной газете, в областной прессе его острых, точных, мудрых и честных статей, очерков, зарисовок, рецензий. Писал он их всегда азартно, вдохновенно и легко.
...Тяжело и горестно вздохну: если б курил поменьше, прожил бы дольше. Курил он много: не успев затушить одну сигарету, закуривал другую. В кабинете стояла густая дымовая завеса, словно тяжелый осенний туман. Затянувшись впервые самокруткой в окопе, он до конца дней так и не смог избавиться от этой фронтовой привычки.
С печалью сознаю, что для меня Сенгилей словно бы опустел. Раньше, приезжая сюда, я знал, что в любое время могу зайти в небольшой, приветливый домик, где мне будут рады. Теперь это безвозвратно ушло...
Но историю славного селенья уже нельзя представить без поэта, воспевшего его красоту, как никто другой. Хорошо было бы, если бы и сам город напоминал гостям, нынешним и будущим жителям о своем певце. Пусть какая-то из городских улиц носит его имя. Не обязательно, чтобы это была центральная улица. Главное, чтоб на ней цвели яблони, звенела вблизи волжская волна и пели соловьи. Было то, что всю жизнь беззаветно любил и прославлял Сергей Осипов.
Владимир Дворянсков
Сергей Осипов
УЗЕЛКИ НА ПАМЯТЬ
***
Бездушие страшнее воровства.
Бездушные без лучшей половины.
И тот, кто отвернулся от родства
Не может быть достойным гражданином.
***
Жить без милых и без близких,
Добрых, ласковых людей
Человеку так же жутко,
Как в лесу среди зверей.
***
Жизнь не имеет берегов,
Нет постоянства в нашем мире.
И тонут в глубине веков
Вожди, диктаторы, кумиры.
***
С идеалом люди не родятся,
Без идеала – в жизни пустота.
К нему идут, к нему стремятся,
Хоть идеал – далекая мечта.
***
Любовь у нас заложена в крови,
Но не ко всем приходит неизбежно.
И тот, кто в жизни не познал любви,
Не ведает, что есть на свете нежность.
***
Не кичись наградами, стихами.
Самомненье очень всем вреди
Жизнь стирает в памяти с годами
Даже тех, кто был в ней знаменит.
«Мономах», 2006 г., №3(46)
На фото - С. Осипов, М. Небыков, В. Дворянсков, Г. Демин в Сенгилее
